Война между Кореями: советский хлам против современных высоких технологий?

Как вы могли прочитать в новостях, не давно обе Кореи обменялись артиллерийскими обстрелами, после чего мир снова загудел о новом очаге противостояния в мире. Опять война?

Пока не началось, оценим, что представляют собой армии обеих сторон сегодня, по каким сценариям может развиваться конфликт и что им вообще всем надо — в нашей статье.

Соотношение сил

Армия Северной Кореи почти двукратно превосходит численность Южной — 1 250 000 против 625 000. При этом северяне имеют существенный мобилизационный резерв и ещё один важный аспект, который стали ценить только в последнее время — высокоцентрализованное государство с существенным (возможно, самым большим в мире) потенциалом мобилизации экономики.

Бронетехника

Северная Корея располагает порядка 4000 танков, из которых 2500 — это машины уровня советских Т-54/55 или Т-62, либо их китайские/местные аналоги.

Около 1500 — более современные танки собственной разработки семейства Чхонма-хо. Танки модификаций Чхонма 215/216 и Сонгун примерно соответствуют советским танкам Т-72А, местами Т-72Б. они имеют комбинированную броню, лазерные дальномеры и, с недавних пор, тепловизоры.

Внушительный танковый кулак при этом слабо обеспечен механизацией пехоты — это БМП и БТР, которые позволяют пехоте теснее взаимодействовать с тяжёлой бронетехникой. Около 1200 машин соответствуют ранним советским БТР, 1500 собственных БТР Чхунма, и около 500 китайских БТР Тип-63.

Все эти бронетранспортёры отличает слабая защита и совсем слабая огневая мощь, соответствующая стандартам 60−70-х годов для такого класса машин.

Южные корейцы располагают 2221 танком, из которых 1000 машин К1 — это местный аналог (по сути, лицензионная копия) Абрамс М1А1, 100 танков К2 (на сегодня вероятно больше) про который у нас есть отдельная статья и резерв из 600 американских танков М48 (танк 1950-х годов).

Мотопехота использует 500 БМП К21, которые во многом по защите соответствуют российским БМП-3 (южнокорейцы закупили 40 БМП-3, вероятно, для собственных разработок). Их бронезащита весьма серьёзна и предполагает стойкость к 30 мм в лобовой проекции и 14.5 мм в остальных, а осколки снарядов 152 мм держит на расстоянии 10 м (стандарт противоосколочной брони предполагает дистанцию 80 м).

Ещё у Южной Кореи есть 2500 БТР, почти всё на базе американских М113. Это гусеничные БТР с бронёй из стали и алюминия. Защищённость этих машин мало удовлетворительна для сегодняшнего дня, но немного лучше советского семейства колёсных БТР, особенно тех типов, которые стоят на вооружении КНДР.

Южнокорейцы, уступая в численности танков, существенно превосходят в качестве машин — вся их бронетехника имеет сложную композитную броню и адекватную современности электронику. У северных ответом может быть только около 600 машин поздних модификаций Чхонма. Речь о возможности боя в любое время суток, способность выдерживать попадания широкого спектра противотанковых вооружений, разведке и управлении в тактическом звене.

Северокорейцам явно остро будет не хватать моторизации, а это важнейший элемент использования пехоты в маневренных форматах войны, как вы убедились на примере СВО, а для Украины БМП и БТР — одни из самых востребованных вооружений. Лёгкая десантная бронетехника — это:

- способность быть рядом с танковыми подразделениями

- способность держать высокие темпы передвижения и иметь хорошую проходимость

- перевозка дополнительного боекомплекта, провизии, медикаментов и т. п.

-  возможность иметь собственные тяжёлые вооружения — крупнокалиберные пулемёты, гранатомёты, ПТРК

Такой факт сильно усложнит для сухопутных сил Северной Кореи наступательные возможности, особенно с учетом других факторов превосходства южнокорейцев.

ВВС

С авиацией у КНДР всё ещё хуже, чем с бронетехникой. Основа авиационного парка — советские истребители 3-го поколения, при этом китайского производства. Это 120 истребителей МиГ-21 и их китайских аналогов F-7.

Кроме того существенную долю занимают истребители вообще 2-го поколения 135 F-5 (МиГ-17) и 100 F-6 (МиГ-19). Чтобы было понятно, МиГ-17 (как и китайская копия) не имеет ракетного вооружения, только пушечное. Вообще, это машины времён Корейской войны 1950−1953 годов — то есть северокорейским лётчикам придётся воевать на том же, на чём и их (и наши, кстати) деды в ту войну.

Из более-менее актуального нашему дню КНДР располагает 35-ю учебно-боевыми версиями МиГ-29. Ещё есть 36 штурмовиков Су-25 и, по разным оценкам, до 150 китайских штурмовиков Nancang Q-5, представляющих собой глубокую модернизацию МиГ-19. Q-5 имеет слабую боевую нагрузку до 2000 кг, а управляемого ракетного вооружения в его номенклатуре нет.

Ударных вертолётов тоже практически нет, — в наличии всего 20 Ми-24. Конфликт на Украине показал, что вертолёт может иметь серьёзную угрозу только с управляемыми вооружениями и системами его управления, позволяющими работать на дистанции больше, чем способны достать современные ПЗРК (переносные зенитные ракеты), то есть свыше 7 км. К таким машинам можно отнести российские К-52М, но никак не Ми-24 советского производства.

Наконец БПЛА — северокорейцы располагают только архаичными советскими разведывательными БПЛА. Они имеют крайне низкий запас автономности (не более 4 часов при современных стандартах в 24), на них нет тепловизионного оборудования и средств защищённой передачи данных или защиты от РЭБ (средств радиоэлектронного подавления).

Правда, есть информация, что через третьи страны КНДР закупали некоторые образцы для изучения и освоения. На самом деле у северокорейцев есть все условия для развертывания широкого производства. Однако страна отрезана от современной микроэлектроники, а это серьёзное препятствие. Выручить мог бы Китай (равно, как и поставить собственные дроны), но не совсем понятно, будет ли он этим заниматься.

Южнокорейцы предсказуемо уступают числом, но берут качеством. Есть более 160 истребителей F-16 C/D, а также их более тяжёлые собратья — 60 единиц F-15E (Корея одна из 5 стран, куда их вообще поставляют). Если с F-16 всё примерно ясно, то модификация F-15E (для корейцев F-15K) предполагает широкое применение технологий стелс, что даже внешне его отличает от предшественников, ближайший ему аналог — российский Су-35С.

Эти машины способны использовать схерхточное ракетное вооружение, а к F-15K отдельно интегрирована шведская крылатая ракета Taurus, которые сегодня безуспешно пытаются запрашивать ВСУ, как альтернативу ATACMS. Это оперативно-тактическое оружие имеет дальность более 500 км и боеголовку на 481 кг.

Эти машины дополняют более древние F-5 (170 единиц), которые были оппонентами советских МиГ-21 во Вьетнаме и F-4 Phantom (менее 100 единиц). Все южнокорейские истребители располагают вооружениями, способными поражать любые цели в любой точке КНДР, не входя в его воздушное пространство и зону поражения ПВО.

Да, ПВО — тоже важная компонента потенциальной войны.

Северная Корея имеет, кто бы сомневался, советские устаревшие комплексы С-75 (40 дивизионов, или около 300 пусковых), низковысотные комплексы С-125, 40 дальнобойных пусковых С-200, способные перехватывать на дистанции до 160 км и высоте 20 км.

Северокорейские ПВО способны закрыть всю площадь страны достаточно плотно, от ракетных ударов и бомбардировок. Однако весьма сомнительно, смогут ли северокорейцы противостоять противорадиолокационным ракетам тех же F-15 и F-16, способных вывести из строя значительное количество объектов ПВО.

Южнокорейцы надёжно прикрыты базами США с ЗРК Patriot. Есть и собственные ЗРК KM-SAM, разработанные в кооперации с российским Алмаз-Антеем — они имеет возможности сопоставимые с российскими С-350 средней дальности.

Южнокорейские ПВО/ПРО способны перехватить большинство средств поражения Северной Кореи, которые упоминались в открытых источниках.

Артиллерия и ракеты

Большинство военных экспертов сходятся во мнении, что потенциальный конфликт двух Корей будет в значительной степени войной тактических/оперативно-тактических ракет и артиллерийских дуэлей.

Тут обе стороны располагают широким ассортиментом вооружений: предсказуемо советского образца 60−70-х (КНДР) и американскими 80−90-х (Южная Корея). Количество и состав оперативно-тактических вооружений почти полностью засекречены у обеих сторон.

Большой вопрос, располагает ли Северная Корея достаточным количеством высокоточных управляемых и крылатых ракет, способных пробиться даже через плотные ПВО.

О южнокорейцах известно, что они располагают хорошо известными Хаймарсами и ATACMS, способными достать до 80% территории КНДР. Кроме того, южные располагают существенным количеством фрегатов с УРО (управляемое ракетное оружие), которые на сегодня основа мощи военных флотов. Речь идёт о 6 фрегатах класса «Инчхон» и более новых класса «Тэгу», все они не старше 15 лет.

КНДР отвечает им только 5 корветами с двукратно меньшей массой вооружения. Остальное — советского типа ракетные катера и дизельные подлодки. А вот артиллерийские парки обеих сторон могучи и внушительны, даже в сравнении с крупнейшими военными державами. Южнокорейцы выставляют 12 000 стволов против 8600 северокорейских.

Если убрать у южнокорейцев весь американский буксируемый хлам из середины 20-го века, то они располагают великолепными САУ К9 со 155 мм орудием. По основным характеристикам (дальность выстрела обычным и активным-реактивным снарядом) эта САУ превосходит и российскую Мста-С и американскую М109А7, несмотря на то, что значительно их старше.

К9 располагает современным АСУНО, способным обеспечить точное поражение целей с коротких остановок. Каналы передачи данных от разведывательных БПЛА, а значит постоянное обновление разведданных и высокая скорость реакции на ситуацию. Таких САУ у Южной Кореи 1300. Их дополняют устаревшие модификации М109 в 1040 штук, примерно соответствующие советским САУ Акация.

КНДР в основном располагает буксируемыми стволами: в массе это советские пушки, гаубицы и пушки-гаубицы в калибрах 100, 122, 130 и 152 мм. Некоторая их часть поставлена на шасси, представляя собой самодвижущиеся орудия.

Особая гордость северокорейцев — их 170 мм САУ Коксан, имеющие дальность до 40−50 км обычными снарядами. Это своеобразный аналог советских систем типа Пион (203 мм) и Гиацинт (152 мм), это артиллерия Резерва Главного Командования, предназначенная для поражения командных пунктов и прочей инфраструктуры противника на всю тактическую глубину.

Тем не менее, корейская артиллерия не обладает современными системами наведения и контрбатарейной борьбы, действуя в стандартах середины века.

Но как мы знаем, в конце всё решит количество боеприпасов.

Общие итоги

Налицо полное военное превосходство Республики Корея над КНДР. В целом вооружённые силы Северной Кореи оснащены по стандартам в лучшем случае 1970-х годов, в то время как армия Республики Корея оснащена лет на сорок лучше. На стороне северных остаётся численное превосходство во многих сегментах, но она не сможет перекрыть качественное отставание.

Обе страны обладают существенным объёмом военного производства, однако КНДР закрывает почти все свои потребности самостоятельно, а ВПК Южной Кореи пока развивается, и не все виды вооружений у неё собственного производства. Но это важно именно в длительном многолетнем конфликте, а каков он может быть в реальности, спрогнозировать трудно.

Тем не менее, со стороны Южной Кореи много высокоточного оружия и спутниковая группировка США (а с 2023 года и первый собственный военный спутник), что позволит во всю пользоваться спутниковой навигацией и целеуказанием.

Мы уже знаем, какую роль на поле боя играют БПЛА — разведывательные, ударные и дроны-камикадзе. В открытых источниках очень мало информации о том, чем и в каком количестве располагает Южная Корея. Северная Корея уже неоднократно совершала провокации собственными беспилотниками, скорее доказывая — они у неё есть.

Вообще, беспилотники — это главный уравнитель в военных конфликтах в борьбе не равных по мощи государств. У сильных мира сего нет от них эффективного противоядия, а вот слабые способны их использовать достаточно массово благодаря дешевизне.

Вполне можно допустить, что Южная Корея прозевала тренд на БПЛА (не она одна), и это может стать для неё серьёзной уязвимостью. Иранские дроны вовсю доказали что, пусть они и очень не совершенны, но в достаточном количестве дают нужный эффект. И с другой стороны, северокорейцы могли (должны были) увидеть такой потенциал, который может и не сведёт на нет общую отсталость армии, но сможет выровнять шансы.

Конечно, нельзя и обойти вопрос о ядерном оружии, которое на днях снова испытывали в КНДР (на Юге завиксированы сильные сейсмические толчки). Однако пока не очень понятно, дадут ли КНДР шанс его использовать. Это более геополитический вопрос, вряд ли Китай захочет терпеть такую самодеятельность своего «союзника».

С точки зрения более привычных ракетных вооружений, у северокорейцев мало шансов нанести критический урон противнику из-за надёжной и современной ПВО Республики Корея. В это же самое время, ПВО самой КНДР весьма архаично, а южнокорейцы обладают вооружениями такое ПВО нейтрализовать, после чего бить по критической инфраструктуре северных почти безнаказанно.

Ну и, наконец, сухопутная компонента. Только 15−20% техники северокорейцев с трудом влезают в современные стандарты качества вооружений и способны более-менее сравниться с южнокорейской техникой. Остро недостаёт электронно-вычислительных компонентов повышающих точность стрельбы, тепловидения, защищённой и спутниковой связи, спутниковой навигации, средств тактической и оперативной разведки.

Командованию северокорейцев придётся опираться на методы и инструменты 30−40-летней давности, что усложнит использование крупных группировок. Низкая скорость обновления разведданных, низкий уровень ситуационной осведомлённости. Вкупе с невысоким уровнем инициативности в среднем и младшем командном звене это грозит довольно громоздким управлением.

Тем не менее, на стороне северокорейцев острое нежелание войны со стороны Республики Корея. Правительство КНДР способно выторговывать значительные политические (и экономические) потребности путем нагнетания обстановки. Южнокорейцы же в основном используют только ответные меры, чтобы соблюдать паритет и демонстрировать готовность к ответу.

Основную опасность эксперты видят в том, что ситуация может развиваться по принципу домино, когда с целью демонстрации силы и решимости страны будут наращивать объёмы показной военной мощи.

Наиболее сложный вопрос для Южной Кореи в том, хватит ли им запасов новейших вооружений, чтобы полностью нейтрализовать военную угрозу КНДР. Ведь после истощения запасов война быстро перейдёт в череду маневренных и позиционных этапов, где первая скрипка будет у обычных вооружений, и тут мобилизационный характер экономики северокорейцев может сильно поменять игру. США явно не в состоянии взять на свой баланс снабжение ещё и Республики Корея, хотя надо полагать, некий «неприкосновенный запас» у американцев на такой случай зарезервирован.

Тем не менее, война не выгодна и Северной Корее, так как объективно там должны понимать, что открытый конфликт может принести успех только на самом начальном этапе — за счёт эффекта неожиданности и способности бросить на юг очень крупные силы с серьёзной огневой поддержкой. Но затем качественный недостаток вооружений очень быстро продемонстрирует превосходство южнокорейцев, а следом замаячит перспектива разгрома с чудовищным уроном.