Насколько боеспособно НАТО без войск США

Пока украинские элиты грезили скорым вступлением в НАТО все 30 лет независимости, само НАТО грозит развалиться в тот самый момент, когда, казалось бы, «наконец-то пришло время проявить себя».

Вероятность переизбрания Трампа на грядущих президентских выборах даже выше, чем в прошлый раз, а среди его предвыборной программы проскальзывают мысли в жанре «может уже ну его к чёрту». Львиная доля расходов альянса лежит на США, а европейские армии с окончанием холодной войны только и делали, что урезали военные бюджеты.

Экономический рост европейских стран последние десятилетия был куплен, в том числе, и экономией на оборонке. Натовские страны должны были тратить на этот сегмент не менее 2% годового ВВП, но мухлевали почти все. Теперь высок риск того, что скоро всем им придётся заботиться об обороне самостоятельно. И это на фоне общего экономического спада и резкого обострения международных отношений.

В каком состоянии европейские армии сегодня, и какие проблемы испытывают? Разбираемся по порядку:

Численность

Первая проблема, которая может быть ключевой для коллективной европейской обороноспособности — нехватка людей. Особенно, так называемых «активных штыков».

Оптимизация расходов на оборонку в первую очередь касалась сокращений личного состава. Ещё совсем недавно Австралия активно пыталась рекрутировать уволенных британских военных для своих растущих вооружённых сил, страдающих нехваткой специалистов. Британская армия после окончания активных боевых действий в Ираке и Афганистане тоже перешла к радикальным сокращениям.

Теперь британский начальник Генерального штаба, а вслед ему министр обороны бьют в набат — в армии большие недоборы контрактников. Численность сухопутных войск составляет всего 73 тысячи человек, и даже эти цифры очень трудно поддерживать сегодня. А для обеспечения минимальных потребностей королевства требуется не менее 120 тысяч. При этом общая численность вооружённых сил — 196 000.

Низкая мотивация связана с растущей стоимостью жизни и очень низкими зарплатами военнослужащих. Кроме того, приходится пожимать плоды леворадикальной повестки — белые молодые люди не рвутся в порыве патриотизма защищать страну, где флаги квир-персон ценнее государственного, белые мужчины виновны во всех грехах, а права нелегальных мигрантов приоритетнее коренных жителей.

Схожие, даже скорее идентичные проблемы и у других гегемонов Европы — Бундесвера (ФРГ) и ВС Франции. Они тоже страдают от низкой численности сухопутных сил при общей численности армии около 200 тысяч. Самая слабая часть этого — скудные мобилизационные резервы, они не превышают 40 тысяч человек у всех.

Первостепенная задача, по мнению британского генерала Ледвиджа — это формирование резервов. Здесь вопрос становится очень дискуссионным.

Речи о возвращении массового призыва не идёт (да и его крайне трудно осуществить), но необходимо внедрять альтернативные возможности прохождения службы в подразделениях «солдат выходного дня» — по типу национальной гвардии США, или территориально-милиционной системы Швейцарии, или практики Финляндии.

8 миллионов швейцарцев ещё в 2004 году имели полумиллионную армию, которую к нашим дням сократили почти до 100 тысяч, при этом они располагают по меньшей мере 80 000 резервистов первой категории (молодых, до 35 лет). 5,5 миллионов финнов, сохранивших призыв, могут выставить до 280 тысяч при введении военного положения, а общий мобилизационный резерв может дорастать до 900 тысяч человек.

Куда более населённым «большим» странам Европы такие цифры даже не снились. Очевидно, что на ближайшие годы приоритет развития обороны этих стран будет в области наращивания численности мобилизационного резерва. Инструментом этого должна стать популяризация армии и широкий пакет льгот для «ополченцев», которые будут осваивать военные специальности, не отрываясь от гражданской трудовой занятости.

Техническое оснащение

Почти во всех материалах, которые мы посвящали поставкам техники и вооружений Украине, было отмечено, что локальные мелкие войны сыграли с европейскими армиями злую шутку.

После окончания холодной войны, задача подготовки ВС к большой континентальной войне не стояла. Зато было много войн и отдельных операций в странах третьего мира. Великобритания вместе с США вторгалась в Ирак и Афганистан. Германия посылала контингент в Афганистан, как и Франция, которая помимо прочего решала вопросы в конфликтах в Ливане, Мали, ЦАР, и проводила воздушную операцию против лояльных режиму Каддафи военных в Ливии.

Это сильно повлияло на оснащение их армий. Приоритет отдавался высокоточным и дорогостоящим немассовым вооружениям, которые позволяли решать задачи с минимальными рисками для личного состава, ведь потери солдат в локальных войнах всегда критичны для политического рейтинга.

Танки и БМП уступали место более лёгким БТР, броневикам и МРАП (специальные минностойкие бронемашины). Под задачи бомбардировки отдавались истребители с высокоточными крылатыми ракетами или управляемыми бомбами. Все те группы вооружений и их модернизация, которые готовились для «Третьей мировой» против СССР, сворачивались или отходили на второй план.

Усилия ВПК (часто транснациональных) направлялись в сторону усиления экипировки отдельных бойцов и повышения их КПД. Модульные винтовки, лазерные целеуказатели, цифровая навигация, бронеэкипировка. Другое направление — высокоточные вооружения для авиации: крылатые ракеты, управляемые бомбы и аппаратный комплекс для их использования.

ПВО создавались скорее по остаточному принципу, либо продолжали рассчитывать на довольно устаревшие системы. Большая часть «своих» ПВО стран НАТО — это системы среднего радиуса типа NASAMS, IRIS-T, основанные на американской ракете класса «воздух-воздух» AIM-120 AMRAAM, переделанных в зенитные. Аналогично же и французский комплекс SAMP/T. Остальное — это пушечные мобильные системы и переносные пусковые ПЗРК.

Тяжёлую сухопутную технику закупали довольно мало. Модернизации танков же, от десятилетия к десятилетию закупали на порядки меньше: если модернизация Leopard-2 A6 закуплена в более чем сотней единиц, то уже 2А7V всего 20 штук (также менее 20 машин 2А7 А1 и 2А8), остальное переделывают из танков с консервации. При этом остаётся острая проблема оснащения штатного парка танков запчастями.

Всего Германия располагает 333 танками, Великобритания 227 танками Челленджер-2, а Франция 222 Леклерками всех модификаций. Для сравнения — та же Польша планирует разжиться аж 3000 машин, куда войдут Леопарды, Абрамсы (А1 и А2) и корейские К2, которые поляки хотят производить сами.

Совокупно это внушительные силы и без учёта Польши всё равно – почти 800 танков, не считая запасов на хранении. Однако есть существенные проблемы логистического характера. Это ремонтная и топливная инфраструктура, а ещё разведка, связь, управление.

Сегодня Великобритания и Бундесвер не в состоянии развернуть в Европе даже одну (!) полнокровную дивизию. Это тоже эхо локальных войн, требовавших небольших высокомобильных подразделений. Есть серьёзные проблемы в опыте командования управлять такими большими тактическими (тем более, оперативно-тактическими) соединениями.

Авиация и флот

Казалось бы, проблема запущенности сухопутных сил и причины этого очевидны. С Авиацией и флотом, главными «колониальными» родами войск, без которых в локальных войнах никак должны быть в лучшей форме… но как бы не так.

Флот — вещь дорогая, и экономия на нём даже более очевидна, чем на сухопутных силах. И Франция, и Британия, и Германия обладают внушительными флотами, основу которых составляют фрегаты с управляемыми ракетными вооружениями (УРО).

Франция располагает 21 фрегатом, из которых 8 — новейшие многоцелевые типа FREMM, с элементами стелс в корпусе. У Германии таких 11, из них 4 новейших типа Баден-Вюртемберг.

Гвоздём программы остаётся Великобритания — её флот по мощи сейчас на 4-м месте, в её распоряжении 6 атомных подлодок с ядерным вооружением, два авианосца типа «Куин-Элизабет», 6 эсминцев (с более тяжёлым вооружением, чем фрегат) и 11 фрегатов с УРО, однако довольно устаревших типов.

Несмотря на номинальную мощность, тот же британский флот страдает от недоборов ещё сильнее сухопутных сил. При этом практики последних лет показывают, насколько уязвимы корабли противокарбельным вооружениям без плотной завесы ПВО/ПРО, а в перспективе и беспилотникам — не только летающим, но и плавающим.

Авиация — тоже больное место. Большая часть ударных машин — это истребители 4-го и даже третьего поколения, которые с помощью аппаратных средств способны действовать и как тактические бомбардировщики. Те же французы имеют 108 великолепных истребителей Rafal поколения 4++, которые ещё на индийском тендере показали превосходство над Су-35М, а это уже серьёзный аргумент в борьбе за контроль воздушного пространства.

Со стороны Германии и Великобритании их дополнят сравнительно близкие по характеристикам Eurofighter Typhoon, 141 единица и 144 соответственно. Однако остальные машины существенно устаревают. А главное — всё та же проблема развертывания: Королевские ВВС сегодня выставляют только 7 эскадронов истребителей, словно это не крупная и влиятельная европейская держава, а небольшая страна в Юго-Восточной Азии.

Причины и следствия

Итоги разборов полётов от европейских командующих неутешительные.

• Первое, от чего страдают армии — нехватка денежных средств. Армия — это не только количество единиц техники или личный состав, но и обеспечение боеспособности всего этого.

Скудные зарплаты контрактников и экономия на элементах оснащения, позволяющих использовать вооруженные силы в полном объёме — главный бич. И даже резкий рост бюджетных вливаний не позволит решить проблемы сразу. Утрачены специалисты, кадры, системы подготовки, материально-техническая база. Слишком долго они работали на ограниченные контингенты в локальных войнах и показательные учения.

• Сверху перечисленные проблемы покрыты толстым слоем острого дефицита производства боеприпасов. Сегодня некоторые поставки снарядов Украине исчисляются сотнями снарядов в калибре 155 мм. Современная конвенциональная война не может решаться парой сотен точечных ударов.

В ситуации, когда победивший Трамп способен распустить НАТО, или вывести США из их состава, или пересмотреть бюджетирование, европейцы невольно задумываются о новой системе коллективной безопасности. И оставшиеся силы всё ещё внушительные, тем более, мы рассмотрели только три крупнейшие державы, с самыми мощными экономиками и армиями. Однако остаётся ещё масса стран поменьше, и итоговые показатели военной мощи впечатляют и без США.

Однако требуется радикально пересмотреть систему управления, формируя общеевропейский Генеральный штаб и общую структуру. Только благодаря этому всей этой массой европейских вооружений станет возможно управлять как единой силой — однако это вопрос даже не лет, а десятилетий.

Преодолеть кризис деиндустриализации европейских экономик — более сложный вопрос: расширять производство — одно, а вот восстанавливать и пополнять штат специалистов — это другое. Некому и неоткуда — даже мигранты, которых стало изрядно, тут не помогут.

Наконец, как мы уже упоминали, армия — это не только цифры. Чтобы пользоваться всем этим объемом военной мощи, нужны ремонтные и топливные подразделения, транспорт и т. д. Восстановления этого потенциала, потребует ещё больше людей, и кратного роста расходов на оборонку.